Юрий Белов: Почему я за Грудинина

С точки зрения мещанской и диалектической

Произведения классиков марксизма-ленинизма для ряженых коммунистов, в прошлом и настоящем, — terra incognita. Отношение у них к ним чисто мещански-потребительское: проскакал по верхам, выхватил подходящую для данного момента цитату — и ты можешь претендовать, скажем, на роль товарища Максима с Выборгской стороны. Мещански-обывательское понимание и толкование социализма как нельзя кстати для капитала. Чем оно примитивнее, вульгарнее, тем надёжнее дискредитирует в массовом сознании идеал социализма. И наш «товарищ Максим» повторяет, как заклинание: «Только мы — истинные коммунисты…» и т.п.

«Павел Грудинин — крупный бизнесмен, то есть капиталист. Разве его это социальное положение может быть сочетаемо с социалистическим путём развития нашей страны? Чтобы капиталисты строили социализм — да где вы найдёте такое у Маркса и Ленина?! Позор Зюганову, позор КПРФ, выдвинувшим буржуя кандидатом на пост президента России!..» Все эти филиппики мы ежедневно слышим от ряженых марксистов-ленинцев. В своё время на их счёт Лениным было сказано: «Швыряться звонкими фразами — свойство деклассированной мелкобуржуазной интеллигенции».

В мещанском понимании социалистического переустройства нашей страны нет места диалектике — противоречивости перехода от капитализма к социализму, когда элементы капитализма переплетались с элементами социализма в экономике переходного периода в революционно преобразующемся советском обществе. При переходе к новой экономической политике (1921 год) — нэпу — Ленин в брошюре «О продовольственном налоге (значение новой политики и её условия)» утверждал: «История (от которой никто, кроме разве меньшевистских тупиц первого ранга, не ждал, чтобы она гладко, спокойно, легко и просто дала «цельный» социализм) пошла так своеобразно, что родила к 1918 году две разрозненные половинки социализма, друг подле друга, точно два будущих цыплёнка, под одной скорлупой международного империализма». Что это за два цыплёнка? Это государственный капитализм и господство пролетариата, или того трудящегося класса, который добывает средства для жизни исключительно продажей рабочей силы его представителей.

«Государственный капитализм и социализм — мыслимо ли их ставить рядом?» — возмутится тот же «марксист-ленинец», что левее левого. Социализм на ранней стадии своего развития невозможен без использования крупнокапиталистического производства, из которого он вырастает, доказывал Ленин в целом ряде своих работ. В этом ряду на первом месте стоит его брошюра «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Написана она за месяц с небольшим до Октябрьского вооружённого восстания 1917 года. В ней изложена программа мирного перехода от капитализма к социализму через государственно-монополистический капитализм, ибо, по Ленину, социализм есть не что иное, «как ближайший шаг вперёд от государственно-монополистической монополии», а госмонополистический капитализм «есть полнейшая материальная подготовка социализма».

Последний, как сказано в упомянутой ленинской работе, есть «государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической». Всё это было написано при Керенском, замечает Ленин в брошюре «О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности» (1918 год), когда меньшевики и эсеры имели возможность вместе с большевиками образовать правительство без представителей крупной буржуазии. Говоря о государственном капитализме в середине сентября 1917 года, Ленин вёл речь не о диктатуре пролетариата и не о социалистическом государстве, «не о введении социализма теперь, непосредственно, с сегодня на завтра, а о раскрытии казнокрадства», о том, чтобы «положить конец творимым Керенским и Ко безобразиям». Как и ныне, две России стояли тогда друг против друга в нашем Отечестве: Россия финансовых, промышленных и земельных магнатов (сегодня они именуются олигархами) и Россия пролетариев и крестьян, других трудящихся (мелких собственников, интеллигенции и т.д.).

Непрямой путь к социализму

Казнокрадство и творимые Керенским и Ко безобразия, иными словами, повальная коррупция (подкуп взятками и продажность должностных лиц) были на руку крупному капиталу — крупным капиталистическим монополиям, баснословно наживавшимся в условиях разорительной войны — Первой мировой — на продаже продовольствия, хлеба в первую очередь, сырья для военного производства; на снабжении армии обмундированием и вооружением, боеприпасами прежде всего. Всё это — по ими же устанавливавшимся монопольным ценам. Нужда в наведении государственного порядка в экономике страны была кричащей. Империалистические Англия, Франция и в особенности Германия (она это сделала первой) уже стали на путь государственного капитализма, а Россия при Керенском была отдана на откуп монополиям, в первую очередь финансовым тузам и «нефтяным баронам» (Ленин). В брошюре «Грозящая катастрофа…» Ленин настаивал на переходе к госкапитализму путём национализации коммерческих банков (при сохранении за вкладчиками их вкладов) и нацио-нализации крупных капиталистических монополий (на первое время без посягательства на права их собственников).

Что общее и у государственного капитализма, и у социализма, по Ленину, так это всенародные учёт и контроль. Именно его отсутствие в России в годы Первой мировой и вело её к государственной катастрофе. Увы, меньшевики и эсеры отвергли программу госкапитализма, которая, в ряду прочего, включала в себя и введение подоходного налога «с прогрессирующими и очень высокими ставками для крупных и крупнейших доходов», а также «конфискацию имущества за утайку доходов».

После победы Советской власти в 1918 году Ленин поставил вопрос ребром о необходимости госкапитализма для перехода к социализму: «Рабочий класс, научившийся тому, как отстоять государственный порядок против мелкособственнической анархичности, научившийся тому, как наладить крупную, общегосударственную организацию производства, на государственно-капиталистических началах, будет иметь тогда, — извините за выражение, — все козыри в руках, и упрочение социализма будет обеспечено».

В нынешней России не мелкособственническая анархичность представляет угрозу государственной катастрофы, а господство частной собственности в её самой отвратительной форме — олигархической. Госконтроль и учёт госбюрократии, охраняющей интересы олигархов, есть фикция для их монополий: контролируют сами себя. Они, эти контроль и учёт, беспощадны в отношении пролетариев, малого и среднего бизнеса. Олигархический капитал — вне зоны их досягаемости.

Существующие госкорпорации — «Газпром», «Роснефть», РЖД, др. — это легальная форма утаивания реальных доходов их частных пайщиков. Таковы же Сбербанк, ВТБ, не говоря уже о коммерческих банках. А именно там хранятся тайны спекулятивных финансовых сделок и афер. Госкапитализм есть сегодня спасение для России. При нём господство частной собственности (речь идёт не о её ликвидации как таковой, а о ликвидации её господства) сменится на господство государственной собственности в стратегически важных отраслях общественного производства при многоукладной (смешанной) экономике. Добавьте к государственному контролю рабочий, законодательно оформленный контроль за производством через профсоюзы, что остановит банкротство предприятий, хищение бюджетных средств и их вывоз за границу, и вы получите при этом новую ленинскую экономическую политику в современных условиях.

Однако вернёмся к госкапитализму в строящемся социализме. Не хватает, по ленинскому выражению, другой половинки социализма — власти трудящегося большинства, то есть большинства эксплуатируемых пролетариев и полупролетариев. В программе Грудинина нет прямого перехода к этой власти, но путь к ней — путь демократизации общественной и политической жизни страны обозначен: возвращение народу права на референдум по важнейшим вопросам, превращение парламента из машины штампования законов пропрезидентским большинством в собрание действительных народных представителей, установление парламентского контроля за деятельностью президента страны (сегодня, по Конституции РФ, он никому не подотчётен). Не гладкий, не лёгкий, но путь к созданию предпосылок социалистического переустройства России в программе Грудинина просматривается достаточно чётко.

К новой индустриализации

Переход к новой экономической политике на началах госкапитализма Ленин связывал с индустриализацией страны — планом ГОЭЛРО. «Социализм, — писал он, — немыслим без крупнокапиталистической техники, построенной по последнему слову новейшей науки». Эту ленинскую идею, получившую блестящее осуществление в сталинскую эпоху, я вижу в программе Павла Грудинина с учётом развития современного научно-индустриального производства. В ней недвусмысленно сказано: «новая индустриализация, модернизация и её выход на инновационные рельсы».

Словесная эквилибристика об импортозамещении, инновациях и т.п., в чём давно уже усердствует нынешняя власть, — не более чем маскировка технологической отсталости России, грозящей ей гибелью в смертельной схватке американского и европейского империализмов с периферийным российским империализмом. В этом суть бешеной русофобии имперского Запада.

Ревнители олигархически-бюрократического режима власти непременно укажут нам на успешные действия ВКС в Сирии в качестве доказательства военно-технического превосходства России над Америкой. Не раз подчеркнут, что тот или иной тип российского оружия («Тополь», «Сатана», «Калибр») не имеют аналогов в мире. Да, это так, но пятое поколение истребителей, новые подлодки, как и танк «Армата», — всё это воплощение в жизнь несколько модернизированных конструкторских проектов советского времени, замороженных на четверть века.

Сегодня они осуществляются, но не запущены в серийное производство, чего требует готовность к войне с империалистическим Западом не на жизнь, а на смерть. Новые типы вооружения изготавливаются у нас в весьма ограниченном количестве. Понятно, почему: на ладан дышит ещё не до конца уничтоженная лучшая в мире инженерно-конструкторская школа; уже почти не осталось советских, самых передовых в мировом производстве, высококвалифицированных рабочих кадров. Если не будет взят курс на новую индустриализацию, то скоро их не станет. Не будет того, что составляет национальную гордость великой державы. Всё в оборонке держится пока что на героическом подвижничестве старых советских специалистов.

Всё сказанное выше случилось в годы хищнической приватизации — деиндустриализации, на основе которой и возникли алчные олигархические монополии. Им, делающим свой гешефт на нещадной эксплуатации природных ресурсов России (нефти, газа, угля, цветных металлов), выгодна либеральная экономика, давно списанная Западом в утиль с её разрушительным принципом «государство — вон из экономики». Олигархи не заинтересованы в подъёме и развитии тяжёлой индустрии: машиностроения, станкостроения, обрабатывающей промышленности. Она, эта индустрия, требует больших затрат и не даёт баснословной прибыли здесь и сейчас. С образованием олигархических монополий победила (так думают их охранители) идеология личного и группового (кланового) эгоизма. Призрак новой индустриализации бродит по олигархической России и не находит в ней пристанища. А без новой индустриализации пресечётся более чем тысячелетняя история нашего Отечества. Вопрос поставлен историей с беспощадной резкостью: догнать и перегнать экономически передовые страны Запада или погибнуть. Так ставил вопрос Ленин в 1917 году, Сталин — в 1931 году. Так он стоит и сейчас.

Новая индустриализация — это прежде всего количественный и качественный (в культурном отношении) рост рабочего класса, пролетариата, составляющего громадное большинство народа. Рост промышленного пролетариата актуализирует проблему продовольственной безопасности и, конечно же, проблему финансирования науки, образования и здравоохранения — не менее 7% от ВВП для развития каждой из этих отраслей материального и духовного производства. Так по программе Павла Грудинина.

Понятно, что рост рабочего класса, превращение рабочего, инженера, учёного в главные фигуры научно-индустриального производства не отменяют противоречия между трудом и капиталом. Но откроются новые возможности для его разрешения. Прежде всего с образованием научно-производственных крупных капиталистических объединений преодолеваются раздробленность рабочего класса и его деклассирование, вызванные варварской приватизацией производства. Также не само собой, а в результате привнесения Коммунистической партией классового сознания в пролетарские массы увеличатся возможности сближения интересов пролетариев физического и умственного труда. Но это уже тема отдельного разговора.

Я же верну внимание читателей к Павлу Грудинину. На этот раз не только к его программе, но и к нему самому, к его личности.

Как в СССР

Лично я не знаком с Павлом Николаевичем Грудининым. Я живу в Санкт-Петербурге, а он в Подмосковье. Не единожды слушал его выступления. Обращают на себя внимание его хороший русский язык, прозрачная простота речи: никаких риторических прикрас, ничего не мешает изложению сути дела. Не раз смотрел фильм о ЗАО «Совхоз им. Ленина». Впечатление очень сильное. Говорил я с людьми, которые давно и хорошо знают Павла Николаевича. Они подтверждают: «Всё в фильме правда». Так что программу Грудинина я воспринимаю как программу человека большого практического дела. Такого, по которому истосковался наш народ. Устал от высоких слов, на них почти все горазды. Истосковался народ по делу с русским размахом, по делу человечному и красивому, в коем личное итожится в общем. Истомился русский человек по честному коллективному труду. И такое дело, такой труд-заботу, а не труд с выгодой на сей момент, а там хоть трава не расти, и предложил людям Павел Грудинин. Они доверили ему свою судьбу, а он им — свою.

Да, он капиталист, но из тех очень немногих, кого Ленин относил «к культурным капиталистам, идущим на «государственный капитализм», способным проводить его в жизнь, полезным для пролетариата в качестве умных и опытных организаторов крупнейших предприятий» («О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности», 1918 год). О культурных капиталистах Ленин писал после победы Советской власти. Но вот они появились в современной России. Пока что в небольшом количестве. Около двухсот народных предприятий, таких же, как совхоз им. Ленина, уже действуют в условиях рыночных отношений. Их руководители видят опасный для страны неизбежный крах либеральной экономики. Многие из них связывают будущее России с социализмом.

Павел Николаевич Грудинин, этот советский человек до мозга костей, стал капиталистом не по потребности, а по воле обстоятельств. Стал им, чтобы проводить в жизнь социалистические принципы хозяйствования, гарантирующие человеку труда тот великий социальный минимум, что был в СССР: право на труд и отдых, на жильё, на бесплатные образование и здравоохранение, на социальное обеспечение в старости. Полагаю, что ему удалось в известной мере превзойти этот минимум. Перечислю телеграфно, что имеет честный труженик в совхозе им. Ленина. Прежде чем сделать это, хочу предупредить: то, что я представляю ниже, может показаться социальной сказкой в современной России. Что это не сказка, а быль, можно убедиться, побывав в хозяйстве, руководимом Грудининым.

Прежде всего, член совхоза им. Ленина имеет гарантированное право на труд, а стало быть, он уверен в завтрашнем дне и свободен от страха оказаться безработным. В хозяйстве Грудинина стабильная на сегодняшний день и достаточно высокая зарплата: в среднем 75—78 тысяч рублей в месяц.

Каждый член ЗАО «Совхоз им. Ленина» имеет гарантированное жильё. А с рождением ребёнка — двухкомнатную квартиру, с рождением второго ребёнка имеет перспективу на трёхкомнатную. Половину оплаты на приобретение жилплощади берёт на себя совхоз. Он же финансировал создание эстетически образцовых зон отдыха: сквера с каскадом прудов с фонтанами, детского парка аттракционов, Дома культуры, стадиона.

Пенсионеров, работавших в совхозе, ежегодно отправляют на отдых с лечением. А 9 мая ветераны Великой Отечественной войны получают от совхоза по 75 тысяч рублей праздничных.

На деньги совхоза построена школа №548, признанная ЮНЕСКО лучшей в Европе. В ней учащиеся обеспечены бесплатным горячим питанием. В школе работают многочисленные бесплатные кружки. Совхозом также построены детский сад и прекрасная поликлиника с бесплатными медикаментами. Из совхозной казны доплачивают зарплату врачам. Им предоставляются в рассрочку квартиры так же, как и всем учителям и воспитателям. Все совхозные специалисты получили новое жильё.

Всё это далось нелегко. Чтобы люди поверили Грудинину, ему надо было не просто работать не покладая рук, но в тяжких буднях борьбы с опасностью рейдерских захватов совхоза проявить недюжинные волю, мужество и знание дела. И не в последнем счёте — социальный оптимизм, без которого невозможно увлечь и повести за собой людей.

Серьёзная политика

Павел Грудинин показал, как можно коллективное хозяйство, построенное на капиталистических началах (да), подвести к созданию социальной инфра-структуры социалистического типа. Он показал, как можно в таком хозяйстве обеспечить социальный минимум, что был в СССР. Да, сделать это в масштабах буржуазного государства на основе государственного капитализма вряд ли возможно в ближайшей перспективе. Но вполне возможно добиться того, чего добился президент США Рузвельт в 30-е годы минувшего века при осуществлении «нового курса» — курса госкапитализма: обеспечить гарантированный и достойный для рабочего человека минимум зарплаты, позволяющей ему не знать нищеты; укротить (поставить под жёсткий контроль государства) банкиров и биржевых спекулянтов, глав крупнейших корпораций и т.д.

Вполне возможно реставрировать популярную в народе политику протекционизма — защиты и развития отечественного производства. Она проводилась правительством Примакова — Маслюкова — Геращенко в 1998—1999 годах и имела феноменальный успех (рост ВВП в третьем квартале 1999 года на 10,7% есть результат работы этого правительства). Эта политика проводилась на началах государственного капитализма, благодаря чему были приняты меры против роста тарифов на энергоносители (электроэнергию, нефть, газ); существенно снижена Центробанком процентная ставка на кредиты, введены валютные ограничения для банков и т.д.

Подобные вышеназванным меры содержатся и в программе Павла Грудинина. К примеру: «Мы ограничим аппетиты естественных монополий, прекратим спекулятивный рост цен на жизненно необходимые товары и услуги»; «Снизим банковский процент. Пресечём дикий вывоз капитала за рубеж. Сконцентрируем все свободные средства для инвестиций в отечественное производство и человека»; «Откажемся от участия в ВТО»; «Долю обрабатывающей промышленности мы доведём с нынешних 15—20% до 70—80%»; «Восстановление гарантий на труд и 8-часовой рабочий день, обеспечение людей работой и приличной зарплатой. Минимальная заработная плата составит 25000—30000 рублей»; «Подоходный налог на богачей возрастёт, а для малоимущих будет отменён»; «Гарантируем среднюю пенсию по старости — не менее 50% от средней зарплаты». И ещё, одно из главных: «Мы введём запрет как на приватизацию, так и на долгосрочную аренду лесных и водных угодий».

Однако госкапитализм «нового курса» Рузвельта и госкапитализм правительства Примакова существенно отличаются от государственного капитализма, очертания которого мы видим в программе Павла Грудинина. У Рузвельта и Примакова госкапитализм стоит на страже буржуазного строя, он лишь обуздывает экономическую олигархию (Рузвельт), дабы не случилось социальной революции. У них нет того, что есть у Грудинина, что делает государственный капитализм в исторической перспективе (средней или дальней — зависит от ряда объективных и субъективных факторов) прологом, преддверием социализма: национализации основных средств производства и обращённости к интересам громадного большинства трудящихся.

Нередко Павла Николаевича спрашивают: «Зачем вы пошли в политику и вместе с коммунистами зовёте людей к социализму? Вы — богатый человек. Зачем вам это нужно? Вы умный человек и не можете не знать, какие страшные силы обрушатся на вас. Вам это надо?..» Грудинин отвечает словами Верещагина, одного из главных героев кинофильма «Белое солнце пустыни»: «За державу обидно». Да, не простят Павлу Грудинину его «отступничества» «собратья по классу»: «Один из нас, а не наш».

Грудинин идёт кандидатом на пост президента России от КПРФ и при поддержке левопатриотических сил. Было бы умственной ограниченностью представлять названные силы лишь в границах КПРФ (за неё голосуют миллионы, но далеко не большинство трудящихся) и многочисленных, но малых левопатриотических образований. Силы левые и патриотические таятся в многомиллионной, но, увы, пока разрозненной армии пролетариата — наёмные работники физического и умственного труда — и в многочисленных непролетарских слоях трудящихся (мелкие собственники, малый бизнес города и деревни, крестьянство, фермерское и работающее в различных ОАО и ЗАО, неэлитарная интеллигенция и т.д.).

Как говорил Ленин: «Политика начинается там, где миллионы; не там, где тысячи, а там, где миллионы, там только начинается серьёзная политика». Являются программа и личность Павла Николаевича Грудинина основанием для серьёзной политики? Безусловно. Поэтому я за Грудинина.

Особая миссия КПРФ

В борьбе за умы и сердца миллионов КПРФ на нынешних президентских выборах предстоит, как и на любых выборах, решать задачу, которую можно сформулировать следующим образом: во что бы то ни стало сохранить своё классовое лицо как партии в первую очередь рабочего класса. Именно мы, члены КПРФ, призваны гласно и беспощадно разоблачать интересы крупного олигархического капитала и связанной с ним бюрократии, спрятанные за различного рода нравственными, социальными, философскими, религиозными и политическими фразами, заявлениями и обещаниями, на которые так горазды сильные мира сего и их идеологическая обслуга. Мы обязаны показать, как использует с выгодой для себя наш политический противник патриотическую риторику, лозунг общенационального единства (единства нищающих пролетариев и богатеющих буржуа?) перед угрозой России со стороны имперского Запада, обходя стороной вопрос: а на кого, на какой класс, падает налоговое бремя, чтобы отвести эту угрозу? Мы должны показать, как адепты крупного капитала (его идеологи, политики, в какие бы патриотические перья они ни рядились) спекулятивно оперируют понятиями «русский народ», «русская идея», «русская культура», дабы прикрыть ими космополитизм прозападного российского капитала и иностранного капитала, вольготно чувствующего себя в экономике России.

Это мы, члены КПРФ, обязаны, не зная усталости, разъяснять людям, что, пока учитель, врач, преподаватель вуза, программист как наёмные работники не осознают единства своих коренных, социально-экономических, классовых интересов с наёмными работниками физического труда, с промышленными рабочими прежде всего, пока они не поймут, что только пролетарская солидарность в борьбе с работодателями — собственниками крупного капитала даст им, пролетариям, силу, перед которой не устоит этот капитал, никаких долгожданных перемен в жизни страны и их личной жизни не произойдёт.

Не зная усталости, нам надо показывать, напоминать людям, чего стоят «патриотические» обещания власти: удвоить ВВП, обеспечить 25 миллионов новых рабочих мест, снять экономику страны с нефтяной иглы, газифицировать страну и т.д., и т.п. А что в итоге? Рост цен на всё и вся, 22 миллиона граждан за чертой бедности (это только по официальной статистике, а сколько в действительности?). И 96 долларовых миллиардеров по списку госдепа США (это по открытому списку, а сколько ещё по секретному?).

КПРФ на выборах выполняет особую миссию: она выступает той политической силой, что борется одновременно за классовые интересы пролетарского большинства народа и за национальные интересы страны. Для коммунистов одно от другого неотторжимо. Рабочий класс, по К. Марксу и Ф. Энгельсу, прежде чем стать господствующим классом общества, должен «конституироваться как нация», иначе говоря, стать ведущим классом нации. Для коммунистов классовое содержание их борьбы за власть имеет национальную форму своего выражения. Об этом забывать нельзя и на президентских выборах. У КПРФ уже четверть века как сложились формы классовой борьбы: пропаганда программы партии по принципу «от человека к человеку», бескорыстно, не в расчёте на вознаграждение; использование парламентской трибуны для обличения фактов произвола буржуазной власти в отношении трудящихся, и в особенности социально незащищённых групп населения; содействие самоорганизации трудящихся в борьбе за их права (независимые профсоюзы и т.д.); поддержка их протестных акций — митингов, шествий, забастовок и т.п.

Это при мирном ходе событий, на который рассчитана программа Павла Грудинина. Иной ход событий определяется трудящимся народом, и только им. Им творятся тогда другие национальные формы борьбы за власть, за социальную справедливость — Советы, как это было в Октябре 1917 года.

(По страницам газеты "Правда")