В память о Герое-коммунисте

 

В годы Великой Отечественной войны этот легендарный летчик, коммунист, совершил 476 боевых вылетов и уничтожил 28 самолетов противника, из них 10 самолетов – лично.  Его любовь к Родине, его бесстрашие всегда восхищали молодых людей.

Надо сказать, что могилу Героя найти непросто. На, так называемой, аллее Героев, можно найти кого угодно, но Героя Советского Союза  Игоря Каберова там нет. Схема на воротах кладбища оказалась неточной, ни служители кладбища, ни многочисленные новгородцы, приводящие в порядок могилы своих близких, не знали, как пройти «к Каберову». А что удивляться? Другое время - другие герои. Вон стоят их огромные памятники с фотографиями в полный рост и натуральную величину! На одной стеле написан главный девиз того, кто лежит под мрамором: «Топчи, мути!». В народе эти монументы называют «бандюки». Так и  нам пояснили, в конце-концов:  Дойдете до бандюков,  от них направо, потом налево…

И улицу в Великом Новгорооде, названную в честь Героя улицей Каберова,  переименовали в Каберова-Власьевскую. Если раньше говорили: «На Каберова», то теперь чаще услышишь: «На Власьевской».

Так и стирается в народе память о лучших его сынах.

Впрочем, это даже хорошо, что молодым ребятам пришлось сегодня пару часов побродить по кладбищу! Они узнали о многих достойных новгородцах – ветеранах войны, Героях Советского Союза, военных, врачах, журналистах.  Взяли на заметку заброшенные могилы на аллее Героев и другие, с памятниками, увенчанными звездой,  чтобы привести  в порядок. А на могилу Игоря Каберова  легли их гвоздики. Первые в день его рождения.

заброшенная могила на аллее Героев

комсомольцы у могилы героя Советского Союза И.А.Каберова 25 апреля 2012 года.

 

 

 

 

Игорь Александрович Каберов, закончив  в 1938 году летную школу в Коктебеле,  приехал в Новгород и работал инструктором в аэроклубе. Затем  - служба в ВМФ, учеба в военно-морском авиационном училище.

 С июня 1941-го  молодой летчик  уже находился  на фронте. Первую воздушную победу одержал 4 августа 1941-го, сбив вражеский Me-109, в том же месяце пытался таранить на И-16 вражеский Ju-88, но безуспешно, впрочем, сумел посадить свой самолёт. С 21 августа пересел на ЛаГГ-3.

В сентябре 1941-го участвовал в напряжённых боях под  Ленинградом, порой совершая за день по 6-7 боевых вылетов. Совместно с Героем Советского Союза Костылевым участвовал в воздушных боях над линкором «Марат».

2 ноября  1941-го года звено, в которое входили Костылёв и Каберов, перехватило  и уничтожило в районе острова Соммерс  финский СБ (бомбардировщих АНТ-40(СБ) советского производства).

17 мая 1942-го года  Костылёв снова совместно с Каберовым сбил 2 мессершмита, которыми управляли немецкие асы Герхард Лаутеншпагер (31 победа) и лейтенант Осси Унтерлерхнер (27 побед).

К ноябрю 1942 года заместитель командира эскадрильи 3-го Гвардейского истребительного авиационного полка гвардии капитан Каберов произвел 397 боевых вылетов, лично уничтожил 8 самолетов противника, и в группе – 18. Всего за годы войны он совершил 476 боевых вылетов и уничтожил 28 самолетов противника.

24 июля 1943 года Каберову  было присвоено звание Героя  Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» 

После войны Игорь Александрович служил в авиации ВМФ. В 1952 году окончил Краснознамённую Военно-воздушную академию. C  1960 года в запасе. Работал на заводе «Волна», затем начальником новгородского аэропорта, начальником областного авиаспортивного клуба. Вёл активную работу с молодёжью, являлся депутатом городского Совета, написал книгу «В прицеле – свастика», изданную Лениздатом в 1983 году. Он стал прототипом одного из персонажей книги Николая Чуковского «Балтийское небо» — Кабанкова. По этой повести был поставлен художественный фильм. Награжден орденами Ленина (дважды) Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды, многими медалями.

В 1989 году Игорь Александрович Каберов стал почётным гражданином Новгорода. Его именем названа одна из  центральных улиц города. В 1998 году в школе № 28 был открыт музей его имени. В июне  2009 года музей перевели в гимназию №4 , где  он и находится по сей день.

 

 

Из интервью с Игорем Александровичем Каберовым (1992 год).  Рассказывает Каберов (записал журналист Александр Орлов):

-У меня был такой случай на «Харрикейне». Мы вели бой. Немцы нас разделили на две группы во время боя. Мы с командиром остались в паре, а все остальная группа – шесть самолетов во главе с заместителем командира бой закончила и ушла домой. Мы с командиром остались вдвоем. Горючее кончается. Остались последние галлоны, а на нас навалилась четверка немцев, и не отпускают. Горючее кончается, а домой никак не уйти. Я кричу по радио командиру дивизии, который руководит боем с КП: «Помогите, если есть в воздухе истребители, пусть помогут. Горючее кончается, двигатель вот-вот остановится, а немцы, как собаки привязались, не отпускают». Он отвечает: «Смотри в сторону «Большого», идет группа «горбатых», а с ними «маленькие». «Большой» - это Ленинград. 
«Истребители вам помогут». А у нас связи с истребителями нет, частота разная. Яки подходят, четверка подошла, да нас двое. Немцы винты во флюгер и камнем вниз, драпать. Ушли. Я тут же передаю по радио на КП: «Спасибо! Помогли, мы идем домой». А наши Яки разворачиваются… И на нас. Я кричу Мясникову: «Мясников! Никак они атакуют?» Он говорит: «Это же наши – Яки». А этот Як как врезал! От командира только концы крыльев, а остальное все в огне, горит! Я кричу Мясникову: «Прыгай! Прыгай с парашютом!» Не прыгает…
Машина пошла, пошла вниз и упала на том берегу Невы у немцев. (Останки капитана Мясникова – уроженца с. Мошенское Новгородской области, были найдены питерскими поисковиками несколько лет назад вместе с обломками самолета. Игорь Александрович до этого дня не дожил. –А.О.).
Четверка Яков – за мной. Пикируют. Я вывернулся. Удачно. Отцепилась эта пара. Я кричу по радио: «Если они только не перестанут атаковать – командира уже убили – я наверну любого! Врежу из пушек».
Командир дивизии, Герой Советского Союза полковник Кондратьев, кричит: «Каберов, подержись немножко! Подержись!»
А я смотрю, они с двух сторон на меня заходят. Пара в лоб, пара сзади. Убьют! Убьют сейчас. На приборной доске у «Харрикейна» табличка, на ней надпись: «Если до высоты 2000 метров самолет не вышел из штопора, покидай самолет и пользуйся парашютом». Это единственная табличка, написанная по-русски. Что делать? Я на «Харрикейне». Вот моя обстановка. Причем, нам говорили, что если «Харрикейн» попадет в штопор, то потом он перейдет в плоский штопор, а из него выхода нет. Что делать? Я принимаю такое решение: пока меня задняя группа не догнала – а это секунды – на скорости, уже почти разогнался снижением, где-то 450 км разогнался «Харрикейн». Толкаю левую педаль и ручку от себя! «Харрикейн» вскинулся вверх, перевернулся и как завертелся! Я думал у меня голова оторвется. А что делать? Летчик Яка, который заходил сзади подумал, что кто-то стрельнул по мне, сбил. Мне делать нечего, но я подумал, что должен мой самолет выйти из этого штопора. Перед землей на высоте 700 метров дал рули на вывод, и – чудо! Машина, совсем как И-16 – стоп! Остановилась и вышла из штопора, отвертев где-то около восьми или десяти витков. Я пронесся над землей. Высота метров триста, тут у меня мотор и остановился. Я над Приютиным, теперь - Всеволжск. Всеволжская площадка подо мной, а мне никак не дотянуть. С остановленным винтом чуть-чуть вперед пролетел, успел развернуться, шасси выкинул, щитки уже не успел выпустить, ручка-то одна. Хоп! Сел на эту площадку. У нас в полку был летчик Казин, так он трижды выпрыгнул из плоского штопора, три машины бросил. «Не выйти, не выйти из плоского штопора» - говорил.
А Сергей Сухов погиб. Его подбили, он падал через облако и потерял пространственную ориентировку. Самолет перешел в плоский штопор. Серега боялся прыгать с парашютом. Говорил: «Умру, но не прыгну». Так и падал до самой земли в плоском штопоре…
Так что я «Харрикейн» вспоминаю еще и добрым словом. Я его загнал в штопор, и он у меня вышел из штопора! Если бы я его загнал на малой скорости, то точно бы он в плоский штопор перешел. А на большой… То ли спираль, то ли штопор, но вертелся дьявольски. Я думал: точно голова оторвется .
А ребят судили. Того старшего лейтенанта, который командира убил. Штрафного батальона дали ему три с половиной месяца. Говорят, что он и погиб там.

– Как могло получиться, что они не опознали вас?

– Потому, что «Харрикейны» были только у нас в полку, а это были летчики из армейской авиации. Мы, морская авиация, облетели по своим точкам и показали всем: имейте в виду, что есть теперь такой самолет. А армейские летчики его не видали, и почему–то им показалось, что это немецкий самолет. Звезды на крыльях различить не всегда возможно было…