Валерий Гайдым: надо отметить 70-летие партизанского хлебного обоза в блокадный Ленинград

Через два фронта

60 лет назад новгородскими и псковскими партизанами, колхозниками и крестьянами был послан в осажденный Ленинград через линию фронта с оккупированной территории обоз с продовольствием — более трех тысяч пудов зерна, мяса, гороха, меда и масла. Это был массовый подвиг, равного которому история не знала, потому что каждый из участников сбора продуктов рисковал жизнью. Громадное желание помочь горожанам и особенности боев на Северо-Западном фронте сделали возможным подобный конный обоз из немецкого тыла в Ленинград. Однако многие тогда и позже считали, что такого факта не было и это всего лишь пропагандистский трюк: как, мол, было возможно собрать и провести по оккупированной территории и через линию фронта обоз из 223 подвод?

Но тем не менее обоз действительно был. Из воспоминаний участников события и руководителей партизанских отрядов и соединений, судебных документов складывается такая картина.

В феврале 1942 года в Партизанский край на озеро Полисто прилетел на самолете По-2 начальник оперативной группы по руководству партизанским движением при Военном совете Северо-Западного фронта А. Н. Асмолов. При обсуждении в штабе 2-й бригады в д. Железница плана нападения на фашистский гарнизон в Дедовичах (его совершили в ночь на 22 число) он рассказал о совершенно бедственном положении с продовольствием в Ленинграде, зачитал нормы выдачи хлеба на февраль: 250 граммов рабочим и 125 служащим, иждивенцам и детям.

Город к тому времени уже почти полгода был в осаде. Не в правилах русского человека бездеятельно сочувствовать. Неизвестно, кто сказал первым: “Надо помочь Ленинграду!” Но идея нашла немедленный отклик в сердцах большинства партизан 2-й бригады и колхозников.

Сбор продовольствия проходил в архисложных условиях. На границах Партизанского края не утихали бои с карательными экспедициями. Многие деревни были сожжены дотла. Все способные носить оружие ушли в отряды.

Естественно, сведения об обозе стали через предателей и соглядатаев вскоре известны немцам, которые открыли “сезон охоты” на сборщиков и сам обоз. Тем не менее крестьяне сдавали продукты и ставили подписи под письмом в ЦК ВКП(б). Их набралось 13 тетрадей. Письмо написал по поручению командования бригады Иван Виноградов. Он же писал письмо в обком. В нем, в частности писалось: “ Партизанский край живет по-прежнему по-советски. В колхозах проходят общие собрания, работают агитаторы, в полном разгаре — уборка урожая. Все мысли и стремления наших жителей направлены сейчас на то, чтобы отстоять край от вражеского нашествия. Наш край стал единым боевым лагерем, где каждый человек всеми силами возненавидел врага, горячо любит родину и готов на любые подвиги ради нашего общего дела”.

Многие лишились жизни при сборе продуктов и подписей. В д. Горки (в некоторых источниках называется с. Великая Нива) Семен Засорин, Михаил Воробьев, Иван Смирнов и уполномоченный обкома по Волотовскому району Павел Васькин проводили собрание крестьян. Внезапно появившийся отряд карателей в короткой схватке убил всех. Позже выяснилось, что Семен Засорин только тяжело ранен. Его доставили в д. Круглово, оттуда в Глотово в партизанский госпиталь, где врач Лидия Радевич оказала первую помощь, а медики советского тыла, куда его доставили самолетом, сделали, казалось невозможное, — он остался жив и еще воевал.

В деревне Зеленый Клин Юфимовского сельсовета за сбор продовольствия расстреляли председателя колхоза Виноградова, председателя сельсовета Григорьева и других жителей, в Сосонском сельсовете — колхозную кладовщицу Марию Григорьевну Михайлову и ее отца.

В д. Ломовка только успели закончить собрание, как налетели немецкие самолеты. 10 стервятников стерли деревню с лица земли. Убито было 7 человек и ранено 15. Один дом уцелел. В нем жил недавно приехавший из Пскова фельдшер Сидоров. Во время обыска на чердаке у него нашли рацию. Этот немецкий лазутчик и вызвал авиацию фашистов для уничтожения собравшихся. Только летчики немного опоздали. 

Все собранное свозилось в дд. Семеновщина и Нивки Дедовичского района. Колхозники этого района собрали 80 центнеров мяса, 94 — ржи, 25 — пшеницы, 56 — гороха, 132 — овса, 238 кг крупы, 51 — масла. Все это поместилось на 161 подводу. Из Шушеловского сельсовета Белебелковского района привезли 180 кг продуктов, Переездовского — 420 кг. Всего Белебелковский район снарядил 37 подвод (они присоединились к обозу недалеко от д. Заполье в ночь на 8 марта). Из Поддорского и Ашевского районов прибыли 25 подвод продуктов. К 25 февраля обоз был готов. В нем набралось 223 подводы, вместившие в себя 8 тонн мяса, 9 тонн ржи, 2,5 тонны пшеницы, 5 тонн гороха, 238 кг круп, 51 кг масла и другие продукты.

Колхозница Нина Сафонова предложила собрать деньги в фонд обороны. Позднее в г. Валдай руководителем делегации А. Г. Поруценко было сдано денег и облигаций на сумму 125 тысяч рублей. Возчиками были выбраны лучшие, среди них более 30 женщин.

Маршрут похода был намечен заранее. Он шел через дд. Мухарево, Татинец, Глотово, реку Полисть, вокруг озера Прудское к дд. Заполье, Иванцево, Андроново через Рдейские болота и д. Лопари. Из нее в Остров, Шинково, Новички вышли к дороге Старая Русса — Холм. Обоз вышел в путь в ночь на 5 марта под началом Федора Потапова и охраной из 60 партизан отряда имени Бундзена и 80 бойцов группы самообороны под командованием начальника бригадной разведки Ивана Павлова (называют также И. А. Александрова). Разведчиками командовал Михаил Харченко. 120 км пути были нелегкими. Командование бригады — Н. Г. Васильев (бывший начальник Дома Красной Армии в Новгороде) и С. А. Орлов — разбило обоз на группы по два-три десятка подвод, т. е. на семь частей, на случай бомбежки. Общий сбор назначили у д. Лапори перед самой линией фронта.

О выходе обоза известили радиограммой Смольный. Пройден Татинец, обошли по целине занятое немцами Заполье, село Березовка, впереди Рдейское болото. В деревне Березовка пережили обстрел немецкой авиации. Несмотря на начавшийся в одном доме пожар, никто себя не обнаружил до отлета самолетов. Так было приказано. На маршруте не раз сани проваливались в незамерзающее (на картах было написано — “непроходимое”) болото. Партизанам, сопровождавшим обоз, приходилось рубить деревья, чтобы подводы могли пройти через чащобу, гатить болото. Трехдневная пурга мешала идти, зато укрывала от фашистов. 

На участке перехода линии фронта между д. Жемчугово и д. Каменка сплошной линии обороны у немцев не было. Поэтому он и выбран был разведкой партизан. Таковы были особенности ситуации на Северо-Западном фронте в этот период.

Боец 8-й гв. Панфиловской стрелковой дивизии Алексей Жердев позднее вспоминал: “В ту ночь нас подняла на ноги стрельба за вражеской линией. Слышались разрывы гранат, пулеметные очереди. Не сразу мы поняли, что происходит в немецком тылу. Вскоре на нейтралку прошла полковая разведка, а за ней двинулись минеры и стали вехами обозначать проходы в минных полях. И вдруг на “ничейной” земле показались... крестьянские сани, запряженные лошадьми. Они мчались к нашим окопам. А мы не верили своим глазам. Ведь не танки — обоз прорывал фронт! Волнение охватило бойцов. Многие даже поднялась на бруствер... ”Давай!” — слышалось из наших окопов. Скоро груженые сани уже проносились мимо. Возчики — среди них женщины и подростки — во всю мочь гнали коней. На следующий день командование объявило, что через фронт прошел обоз с хлебом для Ленинграда...”

В советском тылу возчики прошли с подводами деревни Поручка, Долгая, Острова и прибыли на ст. Черный Дор Осташковского района. По приказу начальника штаба фронта Н. Ф. Ватутина обоз перегрузили на железной дороге на ст. Черный Дор и спешно отправили в Ленинград.

Тем временем из Ленинграда в край пришла ответная радиограмма. Обком благодарил за продукты и просил направить в блокадный Ленинград делегацию партизан и колхозников.

Делегацию составили из 22 человек (по одним сведениям из 12 жителей и 10 партизан, по другим — из 13 и 9). В нее вошли А. П. Александрова, М. А. Андреев, Н. И. Белянкин, И. Буданов, П. Н. Веткин, П. В. Власов, П. А. Войчунас, А. Г. Григорьев, И. Гришин, В. А. Егоров, Е. И. Иванов, Д. С. Ипатов, Т. М. Маркова, П. М. Михайлов, Е. И. Орлова, А. Г. Поруценко, Н. С. Сергачев, Е. И. Сталидзан (Азовцева), И. А. Ступаков, Н. Ф. Федоров, М. С. Харченко и другие. 21 марта она выехала в Ленинград почти тем же маршрутом и 25-го была в Валдае. На митинге в партизанской столице ее приветствовал секретарь Валдайского райкома партии А. В. Коленов. На всем пути следования — в Молвотицах, Боровичах, Кончанском-Суворовском, Хвойной, Ефимовском, Тихвине — делегатов встречали митингами и собирали следом свои обозы в Ленинград. 29 марта машина с делегацией проехала Дорогой жизни и в с. Кабона ее встретили заместитель председателя СНК СССР А. Н. Косыгин, секретарь ГК партии А. А. Кузнецов, начальник ЛШПД М. Н. Никитин, председатель облисполкома Н. В. Соловьев, председатель исполкома Ленсовета П. С. Попков и другие. А. Н. Косыгин сказал: “От всех ленинградцев спасибо”. На следующий день их принимали в Смольном. А. Г. Поруценко вручил А. А. Жданову трофейный автомат, письмо партизан и жителей, и квитанцию о сдаче денег в фонд обороны. Жданов сказал: “История не забудет вашего подвига”. Все делегаты получили награды. Председатель белебелковской тройки Николай Сергачев — орден Красного Знамени. Только М. С. Харченко в Ленинграде ничего не вручили. Но это объяснялось тем, что вместо ордена Красного Знамени его решили наградить Золотой Звездой Героя Советского Союза, а правом таким обладал только Президиум Верховного Совета СССР, перед которым обком и ходатайствовал. Храбрый пулеметчик еще в советско-финляндскую войну был награжден орденом Ленина, а слава о его подвигах в Великой Отечественной войне уже докатилась до Ленинграда. Звезду ему вручил в апреле 1942 года на обратном пути в Валдае начальник Политуправления СЗФ А. И. Ковалевский. 

Делегаты побывали на Кировском, Балтийском, Металлическом заводах, на заводе “Большевик” и фабрике им. Урицкого, на линкоре “Октябрьская революция” и крейсере “Киров”. 

Партизан 5-й Валдайской партизанской бригады (первого формирования) Г. В. Игнатьев писал в дневнике: “7 марта... В 9 часов были в д. Лисья. По всем деревням проводим собрания и обсуждаем письма т. Сталину и Жданову от партизан и колхозников партизанского края. Письмо подписали уже 3 тысячи человек. Население собирает продукты для Ленинграда. Думаем послать целый обоз с питанием для населения осажденного города-героя.

...19 марта. Узнали, что наш обоз... благополучно прибыл в Ленинград. За 16 марта в “Правде” опубликовано наше письмо тов. Сталину.

...4 мая. Привезли сапоги и подарки от ленинградских рабочих. За обоз с продуктами и за автомат, который вручила ему наша делегация, т. Жданов прислал нам 75 автоматов и 100 финских ножей. На наш отряд досталось 2 автомата, один из них мне.

5 мая. Очень холодно, вечером выпал снег. В 10 часов провели собрание с докладом делегации о поездке в Ленинград, о том, как их принял т. Жданов, наше письмо он расцеловал, благодарил за помощь, нашу делегацию водили по заводам и по обороне вокруг Ленинграда.”

Газета “Правда” опубликовала 16 марта 1942 года передовую “Советские люди никогда не будут рабами” со словами: “Дорогие братья! Ваши слова, проникнутые беззаветной любовью к матери-Родине, прошли через линию фронта, они достигли Кремля, они станут достоянием всего нашего народа. Ваши дела и чувства наполняют гордостью сердце каждого советского патриота. Народ, как величайшее сокровище, сохранит простые школьные тетради, в которых записаны ваши святые чувства и ваши великие дела.” 

В конце апреля делегация возвратилась с письмом-обращением ленинградцев в Партизанский край.

Виссарион Саянов посвятил этому событию свои строки:

Мы идем бездорожьем, где пламя. 

Где пожарища грозная тень. 

Братья кровные! Слышите? С вами

Партизаны родных деревень...

Вера Инбер писала:

Подарки ваши — их мы не забудем,

Вы жизнью рисковали, их везя.

Спасибо Вам! Где есть такие люди — 

Такую землю покорить нельзя.

В сентябре 1942 года Партизанский край прекратил свое существование. Гитлеровцы превратили его в пустыню. Проходившие позднее территорией края партизаны свидетельствовали: “15 декабря 1942 года вышли в район Поддорья, шли через бывший Партизанский край. Населенные пункты были полностью уничтожены. Пройдя примерно 90 километров, кроме ям от снарядов, следов никаких не видели. В деревне Мякшино нашли две бани.” (С. Н. Чебыкин).

Судьбы делегатов сложились по-разному. М. С. Харченко, будучи командиром партизанского отряда имени В. П. Бундзена, погиб в бою между дд. Шубино и Ямок 12 декабря 1942 года. А. Г. Поруценко жил и умер в г. Острове. Н. А. Сергачев — в Гатчинском районе. И. А. Ступаков — в Казахстане. П. Войчунас — в Луге. В 1978 году стали известны подробности гибели Татьяны Марковны Марковой (тети Тани, как звали ее тогда все). Вместе с сестрой Екатериной она ходила в разведку и была схвачена в лесу у д. Алексино, а потом расстреляна карательным батальоном (в 1978 году ее убийцу П. Бурова осудили, а бывший командир роты А. Рисс ускользнул за границу). 1988 году еще живы были М. А. Андреев (Шатура), П. М. Михайлов (г. Остров), Е. И. Сталидзан (Азовцева), Е. И. Орлова (п. Волот), А. П. Александрова.

Справедливости ради надо отметить, что обозы из немецкого тыла партизаны посылали и до февраля 1942 года. Так, поддорский отряд (Г. П. Ермаков), узнав о трудностях снабжения наших войск, в частности 1-го стрелкового корпуса СЗФ, собрал в первой половине января 1942 года среди населения, преимущественно колхозников, и отправил через линию фронта обоз с продовольствием и фуражом. За несколько дней было собрано 1134 пуда хлеба, 3195 пудов картофеля, 140 пудов мяса, 2200 пудов сена — всего 150 подвод. Обоз перешел фронт под д. Осиповка. Особо отмечал Г. П. Ермаков вклад в сбор продуктов П. А. Невской, А. С. Марковой, В. П. Поджаровой и других из колхоза “Парижская Коммуна”. Д. А. Баранов, в начале Великой Отечественной войны работал председателем Пожеревицкого с/с Дновского р-на, по заданию РК ВКП(б) был оставлен для подпольной работы, потом направлен в первый Партизанский край. За участие в формировании хлебного обоза в 1942 г. для блокадного Ленинграда был награжден орденом Красной Звезды. Затем воевал в 5-й ЛПБ, был комиссаром отряда.

3-я Залучская партизанская бригада И. И. Иванова, узнав об обозе в Ленинград, собрала много своих продуктов. При помощи командира 1-го гв. стрелкового корпуса генерал-майора Захватаева был произведен обмен продовольствия на продукты корпуса и через тылы снабжения 3-й ударной армии Калининского фронта жителям Ленинграда было отправлено: 455 банок консервов, 145 кг мяса, 910 кг соленой рыбы, 219 кг комбижира, 3 280 кг разных круп, 26 866 кг картофеля, в т. ч. 866 сушеного и сотни килограммов других продуктов — лука, сушеных грибов, творога, яиц и т. п. Были и другие факты — когда трудящиеся Казахстана слали подарки партизанам.

Партизанский край сыграл исключительно большую роль в развитии партизанского движения в полосе Северо-Западного и Ленинградского, Волховского и Калининского фронтов, в Латвии. “Партизанская республика” в тылу 16-й немецкой армии стала колыбелью организованной массовой народной войны на северо-западном участке советско-германского фронта. В ней немало героических страниц. Обоз для Ленинграда — только одна из них.

 Сергей Витушкин

А вот материалы, собранные по страницам газеты "Ленинградская правда"

 22 февраля 1942 года на партийном собрании в партизанской деревне Круглово коммунисты впервые конкретно заговорили о хлебном обозе для ленинградцев. Первоначально было решено послать сотню подвод с хлебом, крупой, мясом. Через неделю в распоряжении троек оказалось уже двести подвод. Даже жители сожженных деревень не остались в стороне, поделились последним, что удалось схоронить в потайных ямах и складах. Продукты тщательно упаковали и спрятали в надежных местах. Оставалось проложить маршрут.

Дорога через линию фронта... Нередко переходили фронт партизанские связные. Но на этот раз на Большую землю должен был пробраться не один человек и даже не маленькая группа. Двести лошадей, возчики, вооруженная охрана. Преодолеть фактически предстояло две линии укреплений: сначала — ту, что фашисты создали вокруг Партизанского края, потом — главную, фронтовую. Возможно ли это?

Три дня ходила разведка по лесам и Рдейским болотам вдоль линии фронта. На третьи сутки усталый, но сияющий Михаил Харченко доложил комбригу, что обоз можно провести через фронт между Холмом и Старой Руссой.

Дорога через фронт получалась весьма извилистой. Она начиналась от деревни Нивки, где был назначен сбор обоза, пробегала через Мухарево и Татинец, несколько километров шла по лесной просеке, потом, перемахнув через речку Полнеть, оставляла позади Глотово, огибала озеро Прудское и, выравниваясь, уходила на Заполье и Иванцево. Дальше предстояло проделать двадцать километров по Рдейским болотам и пересечь линию фронта между Жемчуговом и Каменкой. Итого — сто двадцать километров во вражеском тылу!

Начальником обоза комбриг предложил назначить Федора Ефимовича Потапова. Его кандидатура ни у кого ни вызвала сомнений. Это был немолодой рассудительный человек, опытный и смелый организатор. Когда образовался Партизанский край, Дедовичская  партийная тройка поставила Потапова во главе снабжения.

Пятого марта 1942 года обоз с партизанскими дарами Ленинграду тронулся в путь. Узнав об этом, Ленинградский областной комитет партии направил в Партизанский край шифровку с просьбой прислать в осажденный город специальную делегацию. В число двадцати двух посланцев был включен и Михаил Харченко.

      Пожелтевшие страницы «Ленинградской правды» за март и апрель 1942 года донесли до нас подробности о беспримерной дороге через фронт.

...Длинной цепью потянулся обоз на восток. Ехали группами по тридцать подвод, строго соблюдая интервалы. Впереди — разведка, в голове и в хвосте колонны — охрана. Под утро подъехали к селу, замаскировали подводы, выставили дежурных и разошлись по избам.

Когда стемнело, снова двинулись в путь. И вдруг передние подводы остановились. Разведка заметила в стороне группу вооруженных людей. Сворачивать было некуда. В болотистом мелколесье обоза не скроешь. Приготовились к бою. И тут в напряженной тишине раздался голос Потапова:

— Свои! Трогайте...

Оказалось, что это возвращались с боевой операции соседи, калининские партизаны.

На исходе второй ночи обоз обогнул Прудское озеро. Дорога стала хуже — гнилое болото. Лошади тонули в глубоком снегу, то и дело проваливались в ржавую воду сани. Возчики шли впереди, протаптывая дорогу.

На дневку остановились в Березняках. Лошадей укрыли в сараях. Потапов предупредил возчиков: в случае налета фашистской авиации из изб не выходить. В полдень над деревней появились три «мессершмитта». На бреющем полете они прошли над крышами, поливая избы дождем зажигательных пуль. В середине деревни загорелась одна изба. Каждую минуту огонь мог переметнуться на другие дома. Но на улице по-прежнему не было ни души. Сделав еще два круга, самолеты развернулись и улетели.

Это был последний привал в деревне. Дальше лежал необжитой лес и сплошные болота. Поднялась метель. Леденящий ветер обжигал, пробирал до костей. Люди соскакивали с саней и, чтобы разогреться, бежали за подводами. Хлеб замерзал. Его отогревали за пазухой...

На пятую ночь обоз удачно проскочил в один из изломов линии фронта и встретился с передовыми патрулями 8-й гвардейской дивизии имени И.В.Панфилова. Гвардейцы держались настороженно. Но в штабе всё выяснилось. Когда Федор Ефимович Потапов рассказал командиру дивизии Чистякову, как партизаны и колхозники собирали обоз для ленинградцев, старый генерал заплакал...

На железнодорожной станции начальник обоза в полной сохранности передал для дальнейшей отправки больше трех с половиной тысяч пудов продуктов. Они заняли пять вагонов. Потом партизанский дар Ленинграду совершил последнее путешествие по льду Ладожского озера.

Вечером 29 марта 1942 года делегация Партизанского края прибыла в Ленинград. Не раз в пути ее перехватывали на станциях и полустанках и просто на развилках дорог. Железнодорожникам, лесорубам, колхозникам и трактористам не терпелось пожать руки героям борьбы в тылу врага. В Тихвине, в Боровичах, в селе Кончанском-Суворовском стихийно возникали летучие митинги. Жители многих сел спешили пополнить обоз для ленинградцев.

И вот, наконец, первое знакомство с блокадным городом. В те весенние дни тысячи людей вышли на расчистку улиц. Они с радостью встречали партизанских посланцев. Ленинградские газеты посвятили их приезду статьи, корреспонденции. У всех на устах были стихи Виссариона Саянова:

Кто в метелицу выехал? Кто там? —

Это мы — пусть крепчает мороз!

По дорогам глухим, по болотам

Партизанский проходит обоз...

На другой день после приезда, делегатов принимали в Смольном руководители Военного совета Ленинградского фронта и представители партийных и советских организаций. Партизаны преподнесли им подарки, которые они пронесли с собой через линию фронта, — трофейные автоматы и винтовки. А.А.Жданов, заканчивая выступление, сказал:

— Мы очень благодарны вам за помощь. И всё же у нас есть к вам еще одна просьба. Побывайте на ленинградских предприятиях и в войсках Ленинградского фронта. Поделитесь своим боевым опытом, расскажите о жизни и борьбе Партизанского края.

Дни в Ленинграде для Харченко и его боевых друзей оказались напряженными.

Первое апреля. Утром — Кировский завод. Кировцы с развернутыми знаменами встретили гостей на украшенном заводском дворе. Потом — митинг на другом заводе. Импровизированная трибуна — побывавший во многих боях танк. О том, как болеют душой за Ленинград там, за линией фронта, рассказал комиссар Иван Александрович Ступаков:

— Трижды мы слушали геббельсовскую брехню о взятии Ленинграда. А однажды наш отряд разбил эшелон с продовольствием, который фашисты везли, чтобы отпраздновать падение Ленинграда.

Вечер делегаты провели у снайперов одной из частей Ленфронта. Орденоносцы Ратаев и Николаев показали Приемы снайперской стрельбы, вспомнили боевые эпизоды. Потом слово предоставили Михаилу Харченко. За два дня его имя уже облетело Ленинград. Защитники города узнали о бесстрашном молодом пулеметчике Михаиле (его фамилия пока еще была им неизвестна), на личном счету которого — 147 уничтожен­ных фашистов. Но сейчас Миша говорил не о себе. Он рассказал, как у деревни Точки Вязковского сельсовета отделение Василия Ивановича Дианова приняло бой с вражеской колонной. Десять партизан против 150 фашистов! В разгар боя к Дианову подползли колхозники и попросили дать им оружие, чтобы сражаться у своей деревни наравне с бойцами партизанского отряда. Враг был отбит. На поле боя остались два пулемета, несколько тысяч патронов, автоматы.

Второе апреля. Встречи с бойцами.

Третье апреля. В Московском райкоме партии собрался партийный и хозяйственный актив, стахановцы района. Горячий, взволнованный разговор. Последним на трибуну поднялся Михаил Харченко:

— Товарищи, я обещаю вам утроить личный счет истребленных фашистов!

Зал вздрогнул от аплодисментов. Никто из сидящих здесь людей не сомневался в ту минуту, что Мише удастся выполнить и это обещание, как удавалось ему до сих пор всё, к чему он сильно стремился.

Четвертое апреля. Делегатов принимали у себя моряки Краснознаменной Балтики.

Седьмое апреля. Встреча с комсомольским активом города.

Военный совет Ленинградского фронта ходатайствовал перед Президиумом Верховного Совета о присвоении Михаилу Харченко звания Героя Советского Союза. ...

 

 (Газета «Ленинградская правда», 1 апреля 1942 г.

ЛПА, ф. 0—116, оп. 9, д. 469, л . 7 об.)

22 февраля 1942 года на партийном собрании в партизанской деревне Круглово коммунисты впервые конкретно заговорили о хлебном обозе для ленинградцев. Первоначально было решено послать сотню подвод с хлебом, крупой, мясом. Через неделю в распоряжении троек оказалось уже двести подвод. Даже жители сожженных деревень не остались в стороне, поделились последним, что удалось схоронить в потайных ямах и складах. Продукты тщательно упаковали и спрятали в надежных местах. Оставалось проложить маршрут.

Дорога через линию фронта... Нередко переходили фронт партизанские связные. Но на этот раз на Большую землю должен был пробраться не один человек и даже не маленькая группа. Двести лошадей, возчики, вооруженная охрана. Преодолеть фактически предстояло две линии укреплений: сначала — ту, что фашисты создали вокруг Партизанского края, потом — главную, фронтовую. Возможно ли это?

Три дня ходила разведка по лесам и Рдейским болотам вдоль линии фронта. На третьи сутки усталый, но сияющий Михаил Харченко доложил комбригу, что обоз можно провести через фронт между Холмом и Старой Руссой.

Дорога через фронт получалась весьма извилистой. Она начиналась от деревни Нивки, где был назначен сбор обоза, пробегала через Мухарево и Татинец, несколько километров шла по лесной просеке, потом, перемахнув через речку Полнеть, оставляла позади Глотово, огибала озеро Прудское и, выравниваясь, уходила на Заполье и Иванцево. Дальше предстояло проделать двадцать километров по Рдейским болотам и пересечь линию фронта между Жемчуговом и Каменкой. Итого — сто двадцать километров во вражеском тылу!

Начальником обоза комбриг предложил назначить Федора Ефимовича Потапова. Его кандидатура ни у кого ни вызвала сомнений. Это был немолодой рассудительный человек, опытный и смелый организатор. Когда образовался Партизанский край, Дедовичская  партийная тройка поставила Потапова во главе снабжения.

Пятого марта 1942 года обоз с партизанскими дарами Ленинграду тронулся в путь. Узнав об этом, Ленинградский областной комитет партии направил в Партизанский край шифровку с просьбой прислать в осажденный город специальную делегацию. В число двадцати двух посланцев был включен и Михаил Харченко.

      Пожелтевшие страницы «Ленинградской правды» за март и апрель 1942 года донесли до нас подробности о беспримерной дороге через фронт.

...Длинной цепью потянулся обоз на восток. Ехали группами по тридцать подвод, строго соблюдая интервалы. Впереди — разведка, в голове и в хвосте колонны — охрана. Под утро подъехали к селу, замаскировали подводы, выставили дежурных и разошлись по избам.

Когда стемнело, снова двинулись в путь. И вдруг передние подводы остановились. Разведка заметила в стороне группу вооруженных людей. Сворачивать было некуда. В болотистом мелколесье обоза не скроешь. Приготовились к бою. И тут в напряженной тишине раздался голос Потапова:

— Свои! Трогайте...

Оказалось, что это возвращались с боевой операции соседи, калининские партизаны.

На исходе второй ночи обоз обогнул Прудское озеро. Дорога стала хуже — гнилое болото. Лошади тонули в глубоком снегу, то и дело проваливались в ржавую воду сани. Возчики шли впереди, протаптывая дорогу.

На дневку остановились в Березняках. Лошадей укрыли в сараях. Потапов предупредил возчиков: в случае налета фашистской авиации из изб не выходить. В полдень над деревней появились три «мессершмитта». На бреющем полете они прошли над крышами, поливая избы дождем зажигательных пуль. В середине деревни загорелась одна изба. Каждую минуту огонь мог переметнуться на другие дома. Но на улице по-прежнему не было ни души. Сделав еще два круга, самолеты развернулись и улетели.

Это был последний привал в деревне. Дальше лежал необжитой лес и сплошные болота. Поднялась метель. Леденящий ветер обжигал, пробирал до костей. Люди соскакивали с саней и, чтобы разогреться, бежали за подводами. Хлеб замерзал. Его отогревали за пазухой...

На пятую ночь обоз удачно проскочил в один из изломов линии фронта и встретился с передовыми патрулями 8-й гвардейской дивизии имени И.В.Панфилова. Гвардейцы держались настороженно. Но в штабе всё выяснилось. Когда Федор Ефимович Потапов рассказал командиру дивизии Чистякову, как партизаны и колхозники собирали обоз для ленинградцев, старый генерал заплакал...

На железнодорожной станции начальник обоза в полной сохранности передал для дальнейшей отправки больше трех с половиной тысяч пудов продуктов. Они заняли пять вагонов. Потом партизанский дар Ленинграду совершил последнее путешествие по льду Ладожского озера.

Вечером 29 марта 1942 года делегация Партизанского края прибыла в Ленинград. Не раз в пути ее перехватывали на станциях и полустанках и просто на развилках дорог. Железнодорожникам, лесорубам, колхозникам и трактористам не терпелось пожать руки героям борьбы в тылу врага. В Тихвине, в Боровичах, в селе Кончанском-Суворовском стихийно возникали летучие митинги. Жители многих сел спешили пополнить обоз для ленинградцев.

И вот, наконец, первое знакомство с блокадным городом. В те весенние дни тысячи людей вышли на расчистку улиц. Они с радостью встречали партизанских посланцев. Ленинградские газеты посвятили их приезду статьи, корреспонденции. У всех на устах были стихи Виссариона Саянова:

Кто в метелицу выехал? Кто там? —

Это мы — пусть крепчает мороз!

По дорогам глухим, по болотам

Партизанский проходит обоз...

На другой день после приезда, делегатов принимали в Смольном руководители Военного совета Ленинградского фронта и представители партийных и советских организаций. Партизаны преподнесли им подарки, которые они пронесли с собой через линию фронта, — трофейные автоматы и винтовки. А.А.Жданов, заканчивая выступление, сказал:

— Мы очень благодарны вам за помощь. И всё же у нас есть к вам еще одна просьба. Побывайте на ленинградских предприятиях и в войсках Ленинградского фронта. Поделитесь своим боевым опытом, расскажите о жизни и борьбе Партизанского края.

Дни в Ленинграде для Харченко и его боевых друзей оказались напряженными.

Первое апреля. Утром — Кировский завод. Кировцы с развернутыми знаменами встретили гостей на украшенном заводском дворе. Потом — митинг на другом заводе. Импровизированная трибуна — побывавший во многих боях танк. О том, как болеют душой за Ленинград там, за линией фронта, рассказал комиссар Иван Александрович Ступаков:

— Трижды мы слушали геббельсовскую брехню о взятии Ленинграда. А однажды наш отряд разбил эшелон с продовольствием, который фашисты везли, чтобы отпраздновать падение Ленинграда.

Вечер делегаты провели у снайперов одной из частей Ленфронта. Орденоносцы Ратаев и Николаев показали Приемы снайперской стрельбы, вспомнили боевые эпизоды. Потом слово предоставили Михаилу Харченко. За два дня его имя уже облетело Ленинград. Защитники города узнали о бесстрашном молодом пулеметчике Михаиле (его фамилия пока еще была им неизвестна), на личном счету которого — 147 уничтожен­ных фашистов. Но сейчас Миша говорил не о себе. Он рассказал, как у деревни Точки Вязковского сельсовета отделение Василия Ивановича Дианова приняло бой с вражеской колонной. Десять партизан против 150 фашистов! В разгар боя к Дианову подползли колхозники и попросили дать им оружие, чтобы сражаться у своей деревни наравне с бойцами партизанского отряда. Враг был отбит. На поле боя остались два пулемета, несколько тысяч патронов, автоматы.

Второе апреля. Встречи с бойцами.

Третье апреля. В Московском райкоме партии собрался партийный и хозяйственный актив, стахановцы района. Горячий, взволнованный разговор. Последним на трибуну поднялся Михаил Харченко:

— Товарищи, я обещаю вам утроить личный счет истребленных фашистов!

Зал вздрогнул от аплодисментов. Никто из сидящих здесь людей не сомневался в ту минуту, что Мише удастся выполнить и это обещание, как удавалось ему до сих пор всё, к чему он сильно стремился.

Четвертое апреля. Делегатов принимали у себя моряки Краснознаменной Балтики.

Седьмое апреля. Встреча с комсомольским активом города.

Военный совет Ленинградского фронта ходатайствовал перед Президиумом Верховного Совета о присвоении Михаилу Харченко звания Героя Советского Союза. ...

 

 (Газета «Ленинградская правда», 1 апреля 1942 г.

ЛПА, ф. 0—116, оп. 9, д. 469, л . 7 об.)